Стр. 55 - Azərbaycan xalçaları

53

Люди верили в их способность сберечь от

дурного сглаза, обеспечить фертильность не-

весты и жениха, продолжение рода и благо-

получие семьи. Даже века господства ислама

не смогли искоренить в народном сознании

веру в магическо-защитные свойства этих по-

крывал.

Репертуар мотивов и композиций сюзане

необычайно широк. Тем не менее, можно вы-

делить две основные группы узоров. Первая

группа – растительно-цветочные узоры, ре-

альные и абстрагированные; они превалиру-

ют в изделиях Бухары, Нураты, Шахрисабза,

Карши, Ферганской долины. Вторая группа

– астральные символы, в большей степени ти-

пичные для Самарканда, Джизака, Ташкента,

Пскента, Сурхандарьинской области.

Какие же смыслы несли в себе эти узоры?

Приоритет цветочного декора вполне по-

нятен – на первый взгляд, он был обусловлен

необычайной популярностью садовой куль-

туры в Узбекистане. Однако гораздо более

существенна его культовая роль – с цветами

на сюзане связывались идеи плодородия,

цветения, столь актуальные в дни свадебных

торжеств. Эти идеи были отражением древ-

нейших народных культовых представлений

о воскресающей природе и сезонных празд-

неств, посвященных цветам, что придавало

узорам таинство сакральности.

Праздники в честь первых весенних цве-

тов– сайли гули сурх, кизил гул сайли (то есть

праздник красных цветов – тюльпанов и ма-

ков) в честь пробуждающейся природы, про-

водились в дни Навруза, весеннего равноден-

ствия (Нового года по солнечному календарю

тюркских и иранских народов). Этнографы

зафиксировали варианты этого праздника

повсеместно – в ташкентской, самаркандской,

бухарской областях, Хорезме, Байсуне (Сур-

хандарья), Северном Таджикистане. «Появ-

ление весной цветов было знаком, который

подавала природа, извещая, что настало вре-

мя приступать к очередному этапу возделы-

вания земли», – писала О. Сухарева [4, с. 31];

в этой связи цветочный декор на приготовля-

емых к свадебной церемонии сюзане также

можно рассматривать как символ предвестия

благополучной брачной ночи.

Помимо тюльпанов и маков (мотив лола),

мы можем встретить в узорах сюзане изобра-

жения ирисов – гулсаусар, гвоздики – чин-

нигул, петушиный гребешок – тоджи-хуроз,

цветы яблони – алма-гул, сливы – олхури,

мальвы – гулхайри. Также к кругу расти-

тельно-цветочных мотивов относятся листья

– барг, плоды граната – анор, яблони – алма,

ветви – шох, цветущие кусты и букеты в вазах

– гулдаста, деревья – дарахт и многое другое.

Эти узоры демонстрировали богатство мест-

ной флоры, создавали атмосферу весеннего

пробуждения природы, вечного обновления

жизни. Однако главное их назначение было

связано с символическим обеспечением жен-

ской плодовитости. По закону парциальной

магии цветы и кусты должны были передать

молодоженам силу своего цветения, обеспе-

чить плодовитость невесты. Роль цветущих

ветвей отмечается и в обрядовой практике

жителей Ташкента: во время обряда юз курар

(смотрины лица), проводимого на второй

день после свадьбы, молодуху в парандже (не-

сколько белых платков, закрывающих лицо)

представляли новой родне, и специально

приглашенный мальчик с помощью веточки

- обязательно фруктового, а не бесплодного

дерева, - открывал ее лицо. Считалось, что

плодоносные, животворные свойства дерева

через веточку передадутся молодой, и она

также будет плодовита [2, с. 23]. Растительно-

цветочные узоры в целом несли в себе идею

божественного покровительства природных

сил.

С приходом ислама растительно-цветоч-

ные орнаменты, связанные с древнейшим

культом воскресающей природы, включа-

ются в новый контекст – теперь они связаны

с главенствующей для этой религии темой

райского сада. Меняется и характер изобра-